Герои и предатели невидимого фронта

Разведка и контрразведка — это глаза, уши и мозг войны. За каждой очередной трагедией, за каждой стаей похоронок, которые разлетаются по всем регионам страны, в лучшем случае кроется провал агентурной работы. А в худшем — предательство, причем вовсе не рядовых и даже не младших офицеров. «Репортер» выяснил, кто за кем шпионит по обе стороны фронта

Луганск. Просто Игорь: «Вояки сами себя сдают!»

Худощавый и высокий, под метр девяносто ростом, полевой командир ЛНР сидит со мной в луганском кафе-пиццерии на улице Оборонной. Полностью он не представился, предложил называть его просто Игорь. Окна кафе выходят на улицу, по которой снуют бойцы местного ополчения. У всех георгиевские ленты, пришитые на рукав куртки «галочкой», разгрузочные жилеты, по карманам рассованы гранаты, магазины к «калашам» и ножи внушительных размеров.

За порядком в ЛНР следят добровольцы из мобильных групп. Они же под руководством ополченской разведки ловят диверсантов, шпионов, а заодно алкоголиков и просто бузотеров.

Группа бойцов с автоматами заходит в кафе и пристально разглядывает посетителей. В пиццерии на несколько минут воцаряется тишина. Увидев издали моего собеседника, старший группы чуть заметно кивает и машет рукой остальным бойцам, мол, на выход. Еще в апреле «просто Игорь» захватывал Луганское управление СБУ, а затем стал одним из отцов-основателей разведки ЛНР.

— Кто вы по профессии? Кем работали до всех этих событий? — начинаю разговор.

— Когда-то, в 1990-х, в СБУ. Из конторы ушел, потому что не хотел ложиться под прокурорских и тупое начальство. Служба безпеки в Украине стала подлой, туда люди приходят не Родине служить, а бабло заколачивать. Потом уехал в другую страну, работал там в службе безопасности одной структуры, — прихлебывая кофе, отвечает командир.

— «Другая страна» — это Россия, а «одна структура» — ФСБ? — пытаюсь провоцировать элэнэровца.

— Это не комментирую. Скажу лишь, что там, где я работал, случайных людей не брали, организация серьезная. Но это коммерческая структура, не ФСБ. Конечно, старшая сестра Россия нам помогает здесь в Луганске, но больше морально, — хитро улыбается разведчик.

— Почему вы согласились со мной пообщаться?

— Можете считать мой с вами разговор предупреждением вашим доморощенным «шпиёнам» из спецслужб. Они обязательно это прочитают. Когда мы подняли людей на сопротивление хунте, ваши эсбэушники попытались задействовать здесь свои агентурные сети. Но картотека местного СБУ была захвачена нами в первые дни. И знаете что? Большинство так называемых агентов оказались вымышленными. Сотрудники спецслужбы просто выдумывают каких-то персонажей, которые им якобы приносят информацию. СБУ так работает уже 20 лет — только ради галочки. Деньги на вознаграждение агентам тупо крали, явочные хаты приватизировали генералы. Поэтому планы по построению здесь агентурной сети у СБУ лопнули. Поняв это, они попробовали создать сеть из местных промайдановских людей. Но сделали это так глупо и топорно, что мы вычислили их в три секунды. Все уже в подвале сидят. Да и годился этот контингент разве что для того, чтобы писать на заборах «Путин х…ло», — с плохо скрываемым превосходством говорит Игорь. — Жаль только, что главаря их не успели взять, сбежал, падла.

— Если не секрет, что вы сделали с задержанными? — уточняю я.

— Да ничего. Подержали в подвале, допросили. Выяснили что нужно. А потом дали по жопе и отпустили на все четыре стороны. С молокососами не воюем. Это просто школьники, которые возомнили себя диверсантами, а как только к нам в руки попали, сразу начали каяться и плакать, мол, отпустите к маме-папе. Отдали родителям, ну и присматриваем за ними. Конечно, на Луганщине и сейчас много симпатиков Киева, — нехотя признает Игорь. — И вот они-то вредят нашей армии (боевикам ЛНР. — «Репортер») больше всего. В социальных сетях пишут ложь, пропаганду всякую, выдают информацию о наших перемещениях, когда и как мы технику получаем от друзей. Но то же происходит и у ваших военных. Ваши вояки сами себя сдают, никакой агентуры не нужно. И разведке от этого работать гораздо проще.

— Можно об этом поподробнее? Как военные себя сдают?

— Ну, например, все ваши солдаты по телефонам трындят, как попугаи. На блокпостах и боевых выездах. Нам даже не нужно сканировать или прослушивать их разговоры, хотя и такая возможность имеется. Эти дурачки все подробности своим женам, подружкам и родителям рассказывают: «Любимая, привет. Едем на блокпост, будем сепаратов кошмарить. Не волнуйся, нас много, целая рота, все с автоматами, даже два бэтээра есть», — передразнивает Игорь. — Уезжают обратно подарочками «двухсотыми» в рефрижераторах. Но по большому счету нам их разговоры вообще не интересны. У нас есть аппаратура, которая фиксирует наличие мобильного устройства на территории. Вот наш блокпост. Вот хунтовский. С нашей стороны мобильники отключены. С укровской все активны. Можно пересчитать, сколько в данный момент бойцов противника просто по количеству телефончиков.

— А не боитесь мне рассказывать такие вещи? Наши военные сделают выводы, и вы потеряете возможность для слежки.

— Да пусть читают. Мобильники у солдатиков все равно не отберут, вы же «еуропа», у вас демократия и никакой дисциплины. А если и отберут, то дадут взамен другие средства связи. А у нас есть технические возможности отслеживать любые переговоры в зоне боевых действий. Кстати, сейчас с помощью старших братьев с севера начали отслеживать и интернет, и разные «хитрые» программы связи вроде «Вайбера» и «Зелло». Поэтому пусть не удивляются, когда мы их в очередной раз закошмарим.

Разговор с представителем разведки ЛНР прерывается — на мобильный Игорю кто-то звонит и тревожно-неразборчиво что-то докладывает. Разведчик быстро закругляется:

— Извините, дела. А наш разговор печатайте, не переживайте. Мы победим.

Самоуверенный рассказ «просто Игоря», конечно, нужно делить надвое: уезжая в командировку в Луганск, я обратился к своим давним знакомым из СБУ. Они дали мне несколько телефонов, которые попросили записать, изменив последние две цифры: «Прибавишь дату своего дня рождения и получишь настоящий номер. В случае серьезной опасности звони по нему — попытаемся вытащить. Конечно, там, на Луганщине, серьезные ребятки за дело взялись, но и у нас в ЛНР свои люди имеются, вопросы решают. За ними, конечно, идет охота, но это не уровень разведчиков-боевиков. Они еще в детских пеленках пока, без разрешения людей из ФСБ и ГРУ шагу ступить не могут».

«А этот „Игорь“, который с тобой общался, на дурачка не похож, скорее всего тоже человек из России», — добавили друзья из СБУ уже после моего возвращения из Донбасса.

Кстати, несмотря на войну на востоке, неформальные связи между ФСБ и СБУ существуют до сих пор даже на уровне начальства. Многие ведь учились в одних академиях, не раз вместе работали. А в декабре и январе, во время Майдана, десятки фээсбэшников ездили в Киев в командировки вахтовым методом: одни приедут, другие уедут. Разные вопросы решали, в том числе и по востоку. «Уже тогда наше руководство знало, что произойдет в Донбассе, все было спланировано», — признаются эсбэушники.

Донецк. Зема: «Маковку и яйца оторвут напрочь, как только закосорезишь»

Хозяин роскошной двухуровневой квартиры в центре Донецка, бывший боксер и бригадир местных братков по кличке Зема — мой знакомый еще по далеким 1990-м. Когда-то он помогал мне, тогда еще юному студенту, решившему попробовать себя в бизнесе, «решать вопросы» с недобросовестными поставщиками крупной партии продуктов. Жулики взяли предоплату, а груз консервов прислать в Одессу «забыли». За «долю малую» донецким пацанам товар я тогда получил, о судьбе мошенников спрашивать не стал. Спустя почти 20 лет Зема превратился в вальяжного и холеного бизнесмена. Однако внешность обманчива. Он по-прежнему в «движении» (бандитской группировке) и вовсю «мурчит» (решает вопросы в сделках и переговорах). В апреле 2014 года Зема со своими пацанами, почувствовав новую «тему», которая может принести немало дивидендов, примкнул к ополчению ДНР. А за счет разветвленной сети бандитской агентуры стал неофициальным советником разведки одного из отрядов.

— Вообще-то буду линять скоро отсюда, — наливая в широкий бокал дорогой коньяк, неожиданно высказывается Зема. — Слишком палевно стало. Поначалу здесь все под контролем держал Папа (видимо, Зема имеет в виду Рината Ахметова. — «Репортер»). Без его разрешения в Донецке даже птички не летали. В апреле он типа дал отмашку: мол, поддерживаем пацанов этих приблудных, Губарева и Пушилина. Они, по идее, должны были полностью нам подчиняться. Но все поломали эти бесы всякие — стрелки да мотороллы. Взялись как будто ниоткуда, просто как марсиане. Приехали на нашу голову из России, реконструкторы и революционеры хреновы. А ведь поначалу Папа все правильно задумал. Нужно было Киев немного приструнить да отбиться от голодных «майданов». А заодно отжать у киевских коммерсов кое-какие активы. Папа даже батальон «Восток» из пацанов организовал, чтобы был противовес идиотикам с российскими флажками и георгиевскими ленточками. Но все пошло не так. Взорвалось все, понял?!

В марте его группировка смогла договориться почти со всеми ОПГ Донецка о разделе сфер влияния. Однако неожиданно в этой истории появился джокер — темная лошадка, которая спутала все планы бандитов и местных олигархов.

— В Донецке недавно кто-то начал валить пацанов, — продолжает сверкать перстнем Зема. — Поначалу грешили на черных (дагестанцев, чеченцев и осетинов. — «Репортер»), которые приехали сюда в апреле-мае. Попытались выяснить, навести мосты, кому это нужно. Послали гонцов к Бесу (Игорь Безлер, лидер горловских боевиков. — «Репортер»), кинули предъяву. Бес заверил наших, что это не он. Проверили — поверили. Его пацанов тоже кто-то пострелял. А потом началось: то у одного машина взорвется, то другому уважаемому человеку вдруг маслинка (пуля. — «Репортер») прилетит в голову. Лишь недавно я вышел-таки на тех, кому это нужно. Оказалось, что это гэрэушники российские помогают Стрелку взять контроль над местными силами. Заказали киллера из Москвы, сидит он тут. Принимает заказы: цена вопроса — $20 тысяч за труп. К нему не подступишься, живет под охраной серьезной, где сидит — не знаем, — возмущается Зема.

По его версии, планы по поводу дальнейшей судьбы Донбасса у России и у Рината Ахметова различаются кардинально.

— России на фиг не нужен Донбасс в качестве нового региона. Они хотят сделать здесь буферную республику вроде Приднестровья. Во-первых, из ДНР можно через Мариуполь вывозить оружие в Сирию и Венесуэлу. Если америкосы поймают груз, всегда можно сказать, мол, все претензии к непризнанной ДНР. Во-вторых, через буферную республику легко прокачивать финансы. В-третьих, это неисчерпаемый источник проблем для Украины. Страну с нерешенным территориальным конфликтом не возьмут ни в НАТО, ни в Евросоюз, — делится своими предположениями Зема. Его своеобразная аналитика, несмотря на грубую лексику, дорогого стоит. Он человек информированный. Помогал разворачивать агентурные сети на юге Донецкой области и в нескольких других областях Украины. Говорит, что денег на это в ДНР не жалели, «бабло из России привозили чемоданами».

К слову, Зема не лучшего мнения об официальной разведке правительства ДНР:

— Собралось несколько клоунов-фантазеров. Понты лепят, никакой реальной работы нет, зато назвались по-пижонски НКВД. Есть здесь, конечно, реальные люди из российских ФСБ и ГРУ. Но они с этими дурачками не работают. Делают свое дело в тени.

Через два месяца Зема таки сдержал свое обещание и свалил из опасного Донбасса, поручив свои дела «младшим пацанам». Мы с ним встретились в Одессе, где он задержался на пару суток. Далее его путь лежал в Европу. В Венгрии у донецкого братка давно обустроена комфортабельная «лежка» — уютная квартирка недалеко от озера Балатон. За прошедшее время мой старый знакомый изменился в лице, похудел, помрачнел. Правая рука заметно дрожит.

— Братан, там не только руки могут задрожать, — ловит мой взгляд Зема. — Если макнулся в такие темы, готовься к тому, что маковку и яйца оторвут напрочь, как только накосорезишь. Такие дела начались в мае и июне, что мама не горюй. Ситуация получилась патовая. Когда войска АТО начали кошмарить Славянск, Стрелок решил отходить. Ты ж там бывал, помнишь, наверное, что город не был полностью заблокирован, там можно было несколькими путями выехать спокойно. У Игоря Петровича (для Земы имя-отчество — это крайняя степень уважения. — «Репортер») все было подготовлено, однако в последний момент стало известно, что кто-то слил пути отхода украинским военным. В общем, стали искать — вышли на своих же. При Стрелке были представители этого клоунского правительства из Донецка. Они и продавали инфу атошникам. Но Стрелок — хитрый дядя. Он тех клоунов не взял с собой. Тихо собрался и выдвинулся ночью. Помнишь, везде трубили, что часть ополчения удалось накрыть в Славянске? На самом деле это были самые негодные люди, балласт, им просто не стали говорить об отходе. Но все равно колонну Стрелка во время отхода можно было запросто ракетным ударом накрыть. Те, кто сидел со стороны АТО на РЛС (радиолокационная станция. — «Репортер»), просто «не заметили» наших. Со стороны вояк укровских тоже ведь есть купленные.

— А ты-то зачем рванул оттуда? Тебя все это как коснулось?

— У наших началась охота на ведьм. Все друг друга подозревают. Кроме того киллера, который в Донецк приехал из Москвы еще в апреле, каждый отряд обзавелся своими профи по отстрелу ушей. Враждуют все со всеми. Ходаковского, который рулил батальоном «Восток», вообще слили — пустили слушок, что он шпион. Кто-то запулил шнягу (пустил слух. — «Репортер») и обо мне. Вот и пришлось сливаться. В Донецке сейчас не разбираются, предатель — не предатель. Нет времени, сразу в расход пускают. Исчезнешь — никто не найдет. Трупов сейчас неопознанных там, как дряни по обочинам. Я тебе это все рассказываю, чтобы ты написал: «Зема не крыса, просто решил переждать, пока разберутся в ситуации и выяснят, кто прав, а кто виноват». А вообще, все вопросы нужно задавать бывшим чиновникам. Они сейчас засели в правительстве ДНР, как мухи. Информацией торгуют с украми. На вес картошки продают.

Зона АТО. Пегас: «СБУ дает ложную информацию»

Туристическая база на берегу моря. Мы с сухощавым и жилистым командиром мобильной группы разведки и контрразведки, 40-летним Николаем с лиричным позывным «Пегас», комфортно расположились на подстилке в двух шагах от иссиня-искристой глади воды. Сложив по-турецки ноги, Пегас сидит лицом к горизонту, мечтательно прикрыв глаза. В этой позе он чем-то похож на самурая, погрузившегося в медитацию. В прошлой жизни Пегас подрабатывал музыкантом на местечковых свадьбах в родном городке под Киевом. Самоучкой освоил почти все доступные инструменты — от гитары до пианино.

— Зашибал неплохую деньгу на торжествах. Очень ценили меня как музыканта, даже в очередь записывались, — тихо рассказывает Коля-Пегас.

— А до того кем был?

— Служил во Внутренних войсках, потом сидел. Дал одному прапору в морду пару раз за хамство и воровство. А у того возьми да и сломайся челюсть. Ну и дали мне по полной программе. Загремел на зону накануне дембеля, три года от звонка до звонка, — нехотя признается разведчик.

— А почему татуировок нет?

— Я принципиально этого не делал. Тело и душа должны быть чисты, — чуть рисуясь, говорит мой собеседник и становится еще больше похож на самурая.

На Майдан Коля приехал в январе 2014 года, а потом присоединился к одному из добровольческих батальонов, которые воюют с украинской стороны в зоне АТО.

— Поначалу я был снайпером. СВД мне подарил еще в самом начале АТО Олег Ляшко. Он видел, как я сражался на Майдане. Я там не прятался за баррикадами, все время был на переднем крае. На, говорит, бери винтовку в подарок. Ствол тебе пригодится сепаратов лупить… Во время службы в ВВ
я как раз был снайпером, так что СВД давно родной стала. Еще в самом начале боевых действий, когда сепараты лезли на юг, я нескольких снайперов ГРУ снял. Музыкант и снайпер — родственные профессии, — улыбается Николай. — Главное в этом деле — не суперметкость, а творческий подход. Умение выбрать нужную позицию, замаскироваться, а затем вовремя уйти на другую позицию. Видимо, поэтому мне потом предложили возглавить мобильную группу разведки. Подтянулись боевые товарищи по Майдану, и с ними вместе мы начали щемить скрытых колорадов — диверсантов и шпионов.

В составе мобильной группы Пегаса всего три человека. Командование батальона запрещает разведчикам выезжать на зачистки и боевые действия — чтобы не светились. Этот факт явно нарушает душевное равновесие Пегаса. Но еще больше задевает его то обстоятельство, что добытая его мобильной группой информация о противнике часто остается ненужной. Командование АТО по традиции больше доверяет разведданным СБУ. Однако на деле информация профессионалов чаще всего оказывается «нулевой», а разведданные непрофессиональной разведки добровольческих батальонов — верными.

На следующий день Пегас делает мне неожиданное предложение: съездить на своем автомобиле в один из контролируемых сепаратистами райцентров Донбасса, «проведать» агентуру. Со мной поедет один из членов разведгруппы.

— Номера на твоей тачке одесские, напарник тоже одессит, из нашей группы. Он возьмет с собой паспорт с одесской пропиской. Скажете, что по коммерческим делам едете. Одесситы — торговый народ, все знают, что за копейку даже в задницу к черту залезут. Но если побаиваешься, могу ствол дать. Будешь отстреливаться, если что, — то ли шутя, то ли всерьез предлагает Пегас. Предложение принимаю, однако от ствола благоразумно отказываюсь: журналист и оружие — вещи несовместимые.

Напарником оказывается совсем юная девушка. На мой недоуменный взгляд Пегас, улыбнувшись, отвечает: «У сепаратов девчонки давно в разведке работают. И бабушки, и дедушки шпионят. Так безопасней, меньше подозрений».

За день в райцентре мы встречаемся с несколькими законспирированными агентами. Один из них возмущается тем, что руководство батальона оставило его в чужом городе без оружия.

— Дайте хотя бы «макар» и гранату! Ко мне в любой момент могут прийти, я не сплю уже неделю. С оружием спокойней. Придут — будет шанс хотя бы застрелиться.

С некоторыми агентами моя напарница подолгу общается, не выходя из машины. Один из них, молодой парень с внешностью типичного братка, подсаживается к нам в авто. Мы колесим по городку, он показывает нам подозрительные адреса.

— Здесь сепараты сделали опорную хату, перевалочный пункт доставки оружия. С восьми до девяти машинки с донецкими номерами подъезжают, боевики собираются, ящики армейские туда-сюда носят.

Разговор прерывает звонок мобильника. Агент объясняет кому-то, мол, нужен детальный поэтажный план здания, «где засели ватники». Закончив, он вслух возмущается:

— За план поэтажный человечек денег просит, а у меня платить нечем. На разведку денег вообще не выделяют. Командиры думают, что мы тут х…ней страдаем. А ведь без нашей работы все боевые рейды насмарку, в штангу уходят.

Следующий объект — местный порт.

— Там есть терминал, где наш человечек сидит, — продолжает агент. — Он говорит, что из Крыма приходят суда, выгружают оружие. Потом его переправляют в Донецк. Когда зайдут сюда наши, все это нужно проверить и зачистить.

Через день райцентр будет взят штурмом добровольческим батальоном, однако бойцы батальона ограничатся лишь зачисткой центральной части городка. Еще через день начнется зачистка всего райцентра. Я сопровождаю колонну бойцов, однако, к моему удивлению, мы едем совсем не по тем адресам, которые были предоставлены агентурой батальона. В итоге все точки, куда едут брать пособников, оказываются «пустыми» — ни оружия, ни сепаратистов там нет. От бойца, сидящего рядом
со мной, узнаю, что адреса для зачистки были предоставлены сотрудниками СБУ…

Киев. Офицер: «Вместо профессионалов в разведку пришли мальчики-мажоры»

Летчик транспортного военного самолета Сергей Г. (имя изменено) лечится в одесской военной клинике от гастрита. Но, по его словам, мог бы лежать сейчас на кладбище или, в лучшем случае, лечиться, но уже от ранения в зоне АТО.

— Мы летаем без каких-либо разведданных. Наша разведка вообще не работает. Дают команду на взлет, есть маршрут, но никогда не знаешь, прилетишь ли ты обратно, никакой информации о том, есть ли боевики на земле, нет ли. Заходишь на посадку — в любой момент могут из ПЗРК всадить в борт. Все самолеты, которые сбили, — прямая «заслуга» нашей разведки, которая мышей не ловит. Спрашивали неоднократно у отцов-командиров, мол, где информация о расположении противника? Где ориентиры опасных точек, из которых могут работать зенитчики сепаратистов? В ответ они несут ахинею: «Ребята, вы по внешним признакам ориентируйтесь!» На полеты над территорией АТО командование пускает самолеты без нужного оборудования: на некоторых нет не то что аппаратуры для создания радиопомех, но даже автоматов по отстрелу ЛТЦ (ложных тепловых целей — ракет, которые отстреливают транспортные самолеты при взлете и посадке в опасных районах. — «Репортер»). В общем, так и летаем. На честном слове и на одном крыле… Да еще кто-то из генералов АТО сливает информацию сепаратистам за бабло.

Прокомментировать ситуацию согласился один из сотрудников главка СБУ в Киеве. По мнению офицера, ситуация в этой сфере «сложная и неоднозначная».

— Разведку в зоне АТО приходится сейчас строить с нуля. СБУ — это не единственное ведомство, которое занимается сбором разведданных и контрразведкой. Существует несколько других ведомств, которые до недавнего времени работали самостоятельно. В итоге каждый дул в свою дуду, мешая друг другу. Однако сейчас появился единый штаб АТО, куда вошли представители всех спецслужб. Стало полегче. К сожалению, есть сведения, что ценная информация по оперативным планам АТО сливается с самого верха, из правительства и на уровне генералитета, — подтверждает подозрения летчика офицер. — Есть и другие проблемы. Всеобщий развал в силовых органах Украины не обошел стороной и спецслужбы. Опытных ветеранов отправляли на пенсию, вместо них пришли генеральские сынки-мажоры, которым интересно было только одно — тоже стать генералами. Сейчас в районы спущены указания по «галочным» задержаниям «шпионов». И хватают дедушек, засветившихся с георгиевскими ленточками на митингах. Любой ценой нужно показать «работу». Непрофессионализм — это всеобщая болезнь всех украинских спецслужб вне зависимости от ведомства и министерства.

Еще одна серьезная проблема — дефицит современной разведывательной электронной аппаратуры. Вместо нее в спецслужбах морально устаревшие комплексы, которые даже в странах третьего мира давно не используются. С агентурой иногда приходится общаться через социальные сети. Зато у террористов эта техника есть благодаря помощи России.

— Кстати, интернет — это одновременно и источник своевременной информации, и большая проблема, — продолжает офицер. — Многие из высокопоставленных силовых чиновников ведут публичные дневники, где порой по собственной глупости выбалтывают ценные сведения. Этим же грешат и обычные военные. Кинет боец АТО фотку с расположения блокпоста — и все, операцию можно отменять, террористы уже определили, где это подразделение, чем вооружено, куда выдвигается. Но одновременно по интернету вычисляем и людей, которые симпатизируют террористам. Задерживать их оснований нет. Но на карандаш берем.

Текст: Александр Сибирцев

“Репортер”