«Права и свободы человека и их гарантии определяют содержание и направленность деятельности государства. Государство отвечает перед человеком за свою деятельность. Утверждение и обеспечение прав и свобод человека является главной обязанностью государства» — так гласит статья 3 Конституции Украины. Но как действует эта «громкая» норма на практике? Действительно ли государство выполняет свою обязанность и отвечает перед человеком за свою деятельность?

А на практике, органы публичной власти, которые призваны охранять и защищать права человека, как раз и нарушают их в первую очередь. В последнее время все чаще появляется информация о пытках и жестоком обращении со стороны правоохранительных органов и пенитенциарной системы, о нарушениях прав пациентов, неблагоприятная ситуация и с правами беженцев и искателей убежища в Украине. Все эти факты свидетельствуют об игнорировании государством своей конституционной обязанности по обеспечению, охране и защите прав человека. Тогда как защитить свои права, которые провозглашаются и гарантируются Конституцией Украины и международными Конвенциями, простому человеку. Для этого в нашей стране существует правозащитное движение, которое направлено на защиту и обеспечение прав человека.

О деятельности правозащитных организаций и об состоянии прав человека в целом в эксклюзивном интервью для Pravotoday расскажет координатор Винницкой правозащитной группы Дмитрий Гройсман.

Pravotoday: Дмитрий, Вы закончили медицинский университет и работали патологоанатомом. На каком этапе Вы пришли в правозащитную деятельность?

Дмитрий Гройсман: Я начал заинтересовался правозащитой еще до того, как получил медицинскую профессию. Это произошло на втором курсе мединститута в 1991 году, когда увидел у своего одногруппника– пакистанца бюллетень «Международной Амнистии» на английском, взял почитать, потом решил написать письмо в Лондон. Не электронное, как принято сейчас, а обычное. Завязалась переписка, а потом уже я узнал, что кроме меня в Украине есть еще члены этой организации. Вначале я рассматривал это как хобби и как возможность улучшить уровень английского языка, который я еще со школы очень любил, но очень скоро я познакомился с проблемой смертной казни в Украине. В те годы Украина ежегодно расстреливала по несколько десятков человек. Реалии применения смертной казни меня глубоко потрясли, я увидел множество злоупотреблений и страшных преступлений, которые совершали правоохранители, зная, что пуля палача все спишет. И я решил, что отложу профессиональную деятельность врача ради того, чтобы Украина отменила смертную казнь. А потом вернусь в медицину. Но все оказалось гораздо сложнее…

Pravotoday: Для того, чтобы стать правозащитником, не обязательно получать юридическое образование. Есть ли оно у Вас?

Дмитрий Гройсман: Да, не обязательно. Главное для правозащитника — видеть свою миссию. Защита прав человека в целом через защиту прав конкретных людей или другие механизмы (например, продвижение знаний или разработка стандартов, или механизмов в области прав человека). Правозащита – это не профессия, а скорее подход к решению общественных проблем, который базируется на признании прав и свобод человека фундаментальными ценностями, защита и обеспечение реализации которых определяют смысл существования государства. Поэтому правозащитником может быть не только юрист, правозащитой может заниматься и журналист, помогая людям реализовывать право на получение правдивой информации, и врач, оберегая приватную информацию о пациенте, и социолог, изучая общественные причины и проявления нарушений прав человека. Однако у меня юридическое образование есть. Оно понадобилось мне для того, чтобы систематизировать те знания и опыт, которые были во многом получены самостоятельно. Я закончил Академию Адвокатуры Украины и не жалею, так как это было в целом очень полезно.

Хотя «корочку юриста» я практически никогда не использовал, чему есть отдельное объяснение…

Pravotoday: Итак, с начала 90-х годов Вы в правозащите. По Вашим оценкам, как изменилась и в какую сторону ситуация с соблюдением прав человека в Украине за прошедшие два десятилетия?

Дмитрий Гройсман: Изменений, конечно, очень много. Самым важным для развития прав человека событием, безусловно, стало принятие Конституции Украины в 1996 году. В тот момент Украина уже всерьез рассматривала возможность ратификации Европейской конвенции о защите прав человека и основоположных свобод, и новая Конституция практически полностью воспроизвела европейские гарантии – но уже как наивысшие нормы национального права. К огромному сожалению, в конституционный каталог прав и свобод попали совершенно невыполнимые популистские заклинания — типа безумно сформулированной 49 статьи Конституции — которые размывают, девальвируют неотъемлемые права человека.

Совершенно очевидно, например, что ненормально на конституционном уровне ограничивать возможность закрытия государственных и коммунальным учреждений здравоохранения, декларировать бесплатность медицинского обслуживания, которую невозможно будет обеспечить. С другой стороны, складывается мнение, что если можно повсеместно нарушать социально-экономические права человека в том виде, в котором они сформулированы в Конституции Украины, то значит также не запрещено нарушать и право на жизнь, на свободу слова или запрет применения пыток. Это очень опасный безответственный подход законодателя, и я надеюсь, что он будет исправлен в новой редакции Конституции, которая, по моему убеждению, появится в нашей стране в ближайшие 5 лет.

Из других очень важных позитивных, фактически прорывных изменений к лучшему в области прав человека я бы назвал отмену смертной казни, ратификацию Европейской Конвенции прав человека и основополагающих свобод, открывшую для украинцев юрисдикцию Евросуда, принятие Кодекса административного судопроизводства. Вообще, сегодня я бы сказал, что в «материальном» плане украинская правовая система достаточно подтянулась к хорошим европейским стандартам, а вот процессуальные аспекты очень сильно страдают, особенно в уголовном производстве.

И все эти процессуальные недостатки и несовершенства множатся на дичайшую коррупцию судебной и правоохранительной системы, непрозрачность и зависимость от политиков и олигархов, а также страшный дремучий непрофессионализм большого количества судей и правоохранителей, являющийся следствием кумовства, взяточничества и прочих гадостей при отборе людей на эти должности. В результате – мы не имеем правосудия, но оно обязательно появится, в противном случае исчезнет наше государство и это не будет «лёгкая» смерть.

Pravotoday: На Ваш взгляд, каковы основные отличия в деятельности «правозащитников» и юристов? Как эти понятия соотносятся между собой?

Дмитрий Гройсман: Для начала, как я говорил выше, правозащитник не обязательно должен иметь юридическое образование. Права человека защищаются не только юридическими инструментами. Гораздо интереснее найти ответ на вопрос – должен ли юрист быть правозащитником? Суть юридической профессии в том, что юристы (адвокаты) защищают не только, и даже не столько «права человека», сколько «интересы человека» или юридического лица.

Например, человек совершивший тяжкое преступление может иметь совершенно легитимный интерес – избежать или уменьшить ответственность, используя недоработки следствия или процессуальные нарушения. Представительство таких интересов, как и интересов жертвы в уголовном процессе, сторон в гражданском или хозяйственном – это поле для работы юристов. Большинство клиентов в работе нанятого юриста интересует только решение своей конкретной сиюминутной проблемы специфическими инструментами права, которыми клиенты попросту не умеют работать в силу отсутствия знаний и опыта. В этом смысле работа юриста сродни работе водителя такси – клиент говорит куда ехать, а водитель везет за деньги. И водителю совершенно не важно, куда, лишь-бы подальше… Правда, некоторые таксисты могут за деньги или бесплатно дать еще и совет «куда податься», хотя такой «консалтинг» не является обязательным условием их работы.

Задача правозащитника принципиально другая – добиться не только восстановления прав жертвы нарушения прав человека, но и обязательно через эту индивидуальную победу предпринять какие-то действия для улучшения ситуации с соблюдением прав человека в той или иной сфере в целом. Рассмотрим классический пример с применением пыток или жестокого обращения в милиции по отношению к лицу, которого таким образом принуждают к даче показаний (не важно правдивых или ложных). Если данное лицо обратится к юристу, то, как правило, будет просить о следующих вещах:

— чтобы было задокументировано, что факт жестокого обращения имел место;

— чтобы были наказаны непосредственные виновники применения запрещенных методов воздействия;

— чтобы «доказательства», например явка с повинной или данные допросов, которые получены под незаконным воздействием, были признаны ничтожными.

Иногда второе желание клиенты будут хотеть «конвертировать» в нечто другое, например в формулу «вы (милиция) попались на том, что избили меня, потому либо у вас будут проблемы, либо вы меняете мне квалификацию вменяемого преступления или вообще прекращаете преследование». Любой адвокат расскажет вам десятки таких историй из своей практики. Жертва нарушений прав человека совсем не обязана хотеть сделать наш мир лучше, не обязан этого хотеть и делать юрист такой жертвы. Но делать мир лучше – это задача правозащитника, именно этим он и отличается от обычного «специалиста в области права».

Когда к нам обращаются жертвы пыток или другого беспредела, мы очень долго выясняем желает ли человек идти до конца, будет ли он требовать наказания виновных в нарушении его прав независимо от того, как это отразится на решении его конкретной текущей проблемы. Выясняем готовы ли люди на определенный уровень публичности. Ведь нарушения прав человека – это проблема, к которой существует большой общественный интерес и через гласность можно также добиваться системных изменений. И нам приходится отказывать в помощи очень многим – я бы сказал большинству жертв нарушений прав человека, которые к нам обращаются только потому, что эти люди не готовы к тяжелой борьбе, а хотят лишь, чтобы прекратился их личный кошмар. Благо для таких людей работают десятки тысяч высоко и не очень квалифицированных юристов, которые радостно за деньги жертв нарушений прав человека будут решать их проблемы. И это правильно!

Кроме всего, разумеется, защита прав человека всегда происходит в так называемой «вертикали», где с одной стороны – органы власти (государственной или местной, не важно), а с другой – обычный человек, права и свободы которого нарушены представителями госвласти. «Горизонтальные» конфликты – между равными субъектами интересуют правозащитников лишь настолько, насколько государство неспособно обеспечить участникам конфликтов равенство процессуальных прав и доступ к справедливому правосудию.

Pravotoday: Что первичнее в профессии правозащитника – желание помогать людям или умение делать это правильно?

Дмитрий Гройсман: Ответить на этот вопрос также сложно, как обосновать, что более важно в прямоугольнике – его длина или ширина. Первичным в деятельности (я специально избегаю слова «профессия») правозащитника является осознание своей миссии. Это в свою очередь определяет и безусловную преданность (лояльность) только своему клиенту – жертве нарушений прав человека, и бескомпромиссность по отношению к власти, и полную независимость и непричастность к действиям любых политических сил (не важно власти или оппозиции), и огромный оптимизм, и готовность работать pro bono. Но, разумеется, одного лишь желания и готовности защищать права человека мало. Для победы нужно в совершенстве владеть инструментарием борьбы, а, как я говорил, у правозащитников он не ограничен только правовыми методами. Сюда стоит добавить еще и методы публичного давления, прямого действия, разумное и этическое использование возможностей СМИ, влияние на органы власти с использованием международных инструментов.

Pravotoday: Как сейчас в Украине обстоит ситуация с образованием в области защиты прав человека? Существуют ли специальные курсы, школы по правам человека?

Дмитрий Гройсман: В начале девяностых годов, когда я начинал работать в сфере защиты прав человека, в Украине очень активно разрабатывали программы преподавания прав человека в школе. Мне это категорически не нравилось. Спустя почти двадцать лет я по-прежнему не воспринимаю права человека как отдельный предмет в школе. По моему мнению, детей нужно учить правам человека прежде всего через школьную атмосферу, уклад ежедневной школьной жизни, основанный на уважении человеческого достоинства каждого, на свободе от дискриминации, на открытости и справедливости процедур.

Ведь школьный коллектив – своеобразная модель государства со всеми недостатками и угрозами для прав человека, которые существуют за оградой школьного двора. Основные правовые инструменты необходимо излагать детям в обязательном курсе правоведения. А вот что касается правовой культуры, то я думаю, что нужно предусмотреть для детей уже начиная с 10-12 лет возможность посещать реальные судебные заседания, чтобы они видели как работает живое право.

К огромному сожалению, все телепередачи, в которых моделируются судебные процессы, не имеют ничего общего с тем, как это происходит на самом деле, и люди, которые готовятся столкнуться с правосудием «a la телевизор» будут очень болезненно разочарованы, попав в зал украинского суда. Оставаясь пессимистом относительно целесообразности преподавания прав человека в школе, я искренне верю, что права человека необходимо преподавать специальным профессиональным группам: прежде всего медработникам, журналистам, госслужащим, учителям, сотрудникам социальных служб. И юристам… потому что у нас в стране юридическое образование вообще даёт студенту очень общее, а, зачастую, и неправильное представление о правах человека, как о философской концепции, а не совокупности реальных действенных инструментов помощи человеку. Распространением знаний о правах человека среди прочего занимается и наша организация – Винницкая правозащитная группа.

Pravotoday: Расскажите, пожалуйста, какие специализированные институции, направленные на защиту нарушенных прав человека, существуют в Украине?

Дмитрий Гройсман: А давайте начнем с того, что попытаемся ответить на вопрос – какие специализированные институции для защиты прав человека должны быть в демократическом государстве?

Мы говорили уже о том, что права человека всегда нарушаются только властью – центральной или местной. Ну а среди властных институций наибольший «вклад» в нарушения прав человека вносит исполнительная ветвь власти. Отсюда первый вывод – государственные институции по защите прав человека категорически не должны быть связаны или зависимы от исполнительной власти.

Все идеи создать, например, при МВД или тюремном ведомстве отделы, департаменты, подразделения, которые отвечают за борьбу с пытками, а при Минздраве – сектор по защите прав пациентов обречены на провал. Примеры таких провальных затей мы уже имеем – скажем, бесславно почившее в бозе недавно Управление мониторинга соблюдения прав человека МВД Украины, состоявшее из небольшого аппарата и назначенных Министром т.н. «помощников по правам человека» в регионах. Вместо этих квазиправозащитных структур должны быть созданы независимые от исполнительной власти национальные превентивные механизмы против пыток.

А вообще-то, права человека должны защищаться судом. Но справедливой системы судопроизводства в стране пока не создано, хотя закон «О судоустройстве и статусе судей», принятый ВР Украины в этом году, я расцениваю как шаг в правильном направлении. Но это только лишь один шаг… А еще нужно принять новый УПК, изменить Закон «О Конституционном суде Украины», предоставив простым людям право на сильную конституционную жалобу, то есть разрешив гражданам обжаловать конституционность актов, которые рассматривает КС, а не только просить их официального толкования.

Другим институтом защиты прав человека является Уполномоченный ВР по правам человека, но действуюший закон об Омбудсмане нуждается в серьезной доработке и улучшении: многие функции Уполномоченного нужно оптимизировать, открыть возможности для законодательной инициативы Омбудсмана и усилить роль Омбудсмана по представительству интересов людей в индивидуальных случаях.

Третий институт защиты прав человека – прокуратура — нуждается в тотальной и немедленной реформе. Я считаю, что прокуратуре следует заниматься только поддержкой гособвинения в ходе уголовного производства и контролем за соблюдением законности в ходе досудебного следствия и на этапе отбывания уголовного наказания в пенитенциарных учреждениях. Все остальные функции прокуратура выполнять не должна, включая и функция следствия.

Адвокатура – это, конечно, очень важный инструмент для защиты прав человека. Но у нас есть три огромные проблемы: зависимость адвокатуры как института от власти, недостаточные полномочия адвокатов (неравное положение по сравнению со следователями и прокурорами, например, на досудебном этапе) и коррумпированность самой адвокатуры, вернее, интеграция огромного количества адвокатов в преступные и аморальные схемы взяточничества, «посредничества» или банальных подыгрываний стороне, чьи интересы находятся в конфликте с интересами клиента.

Pravotoday: Вы являетесь координатором Винницкой правозащитной группы. В каких направлениях работает Ваша организация?

Дмитрий Гройсман: Наша организация с момента своего создания в 2001 году обозначила очень узкий мандат, сферу своих профессиональных интересов.

Мы помогаем жертвам пыток и жестокого обращения со стороны правоохранительных органов или пенитенциарной системы, защищаем права человека, нарушенные в ходе оказания ему медицинской помощи (права пациентов), отстаиваем права беженцев и искателей убежища, которые находятся в Украине, распространяем знания о правах человека среди профессиональных групп (медработники, юристы, журналисты). Очень редко беремся за сложные дела в других сферах — только в том случае, если мы видим, что дело является стратегически важным для решения проблемы в целом.

Pravotoday: По каким вопросам чаще всего обращаются в Винницкую правозащитную группу?

Дмитрий Гройсман: Люди обращаются с самыми разнообразными вопросами, как правило не входящими в перечень того, что интересует нашу организацию. Но в целом люди приходят за бесплатной правовой помощью, зная, что все услуги мы оказываем нашим клиентам только бесплатно. Приходится разъяснять, что мы помогаем бесплатно, но только тем, чьи дела нам интересны с точки зрения полезности системным улучшениям в области прав человека.

Pravotoday: Какой случай из Вашей практики запомнился Вам больше всего и почему?

Дмитрий Гройсман: Я помню очень много интересных дел, которые мы вели. Было много серьезных побед и обидных поражений, из которых всегда пытаюсь извлекать уроки. Если вы спросите специалистов, как была отменена в Украине смертная казнь, то вам ответят, что она признана неконституционной решением КС Украины. Это будет правильный ответ. Но мало кто знает как обеспечивалось это решение, как собирались подписи депутатов под обращением в КС, как готовилась аргументация для суда. Я с коллегами из «Международной Амнистии» принимал в этом процессе непосредственное участие. Считаю это одним из самых добрых дел, к совершению которых я причастен.

Еще одно дело, которым очень горжусь, успешная отмена Печерским райсудом города Киева нормы законодательства, которой предусматривалось указание в бюллетенях нетрудоспособности (больничных листках) диагноза пациента. Пришлось через суд отстаивать соблюдение права на приватность и очень здорово, что это удалось.

Pravotoday: Дмитрий, Вы предоставляете помощь обратившимся к Вам бесплатно. А как финансируется деятельность организации?

Дмитрий Гройсман: Начнем с того, как не финансируется деятельность ВПГ. Мы ни при каких обстоятельствах не принимаем в прямой или косвенной форме денежную или другую помощь от: украинского правительства или любых органов местного самоуправления, а также от лиц, которым мы оказываем помощь.

Главным источником нашего существования являются деньги благотворительных фондов. Например, Фонда Сороса или международных организаций, например, Управления Верховного Комиссара ООН по делам беженцев. Есть и частные пожертвования. Нам стал чаще жертвовать украинский бизнес, при том, что мы практически никогда не ведем никаких хозяйственных дел. Просто так. Видимо, начинают понимать важность нашей работы.

В общем, на бедность не жалуемся потому, что деньги для наших членов не главное – практически все члены ВПГ имеют другую работу, и без куска хлеба в случае чего не останутся. А еще мы умеем тратить деньги: у нас очень скромный маленький офис, нет людей с полной занятостью.

Pravotoday: Вы работали в сфере защиты прав людей, живущих с ВИЧ. Какие проблемы правового характера наиболее острые для этой группы населения Украины?

Дмитрий Гройсман: Люди, живущие с ВИЧ (ЛЖВ) в нашей стране страдают не только от своей страшной болезни. К ней прилагается стигматизация и дискриминация, основанные на плохой информированности о путях распространения инфекции, и просто на низком уровне правовой и общей культуры населения. К этому нужно также добавить и серьезные социальные проблемы, связанные с другими медицинскими состояниями, которые часто сопровождают ВИЧ-инфекцию – туберкулез, гепатиты, наркоманию.

Огромная проблема – репрессивная наркополитика государства, которое все еще часто нарушает права людей на получение заместительной терапии при наркозависимости, что также касается многих ЛЖВ. Ну и, конечно, доступность лечения. Это целая трагическая история, но о ней говорить у нас просто сегодня нет времени.

Pravotoday: Может ли правозащитник нарушить закон для того, чтобы защитить права других людей?

Дмитрий Гройсман: Ответ для меня однозначен — да, без проблем! Если закон нарушает права человека – к черту закон! Права человека являются фундаментальной ценностью. Это значит, что они действуют не тогда, когда оказываются записанными в Конституции или в постановлении постового милиционера, а тогда, когда человек появляется на свет. Закон может это учитывать или нет, но права человека есть всё равно, это как физическая константа, как температура кипения воды.

Можно запретить писать о том, что вода кипит при 100 градусах даже в учебнике физики, но чтобы сварить яйцо – придется включать плиту. Если я как правозащитник нарушаю закон, я делаю это с какой-то целью. Например, привлечь внимание к несправедливости закона или какой-то практики. Например, мы нелегально документируем через запрещенные в ИВС и исправительных колониях мобильные телефоны факты нарушений прав человека и распространяем информацию о таких нарушениях. Ну и что, что законодательство запрещает зекам пользоваться телефонами. А почему? Чтобы сделать их более уязвимыми? Чтобы никто не узнал в случае, если их пытают или издеваются над ними? Я буду бороться за отмену такого законодательства, но одновременно не собираюсь ни на минуту исполнять данный закон.

И при этом я говорю власти: «Вот я! Смотрите! Я не прячусь, и открыто публично игнорирую закон. При этом я готов к ответственности, штрафуйте меня, садите в тюрьму, нет проблем». Один из самых известных примеров такого поведения – Соляной поход Махатмы Ганди. Хотя, есть такие примеры и в наше время. Единственная черта, которую не может переходить правозащитник – физическое насилие.

Pravotoday: Расскажите, пожалуйста, подробнее о своем опыте работы с зарубежными правозащитными организациями.

Дмитрий Гройсман: В правозащитном движении нет никакой иерархии. Правозащитников объединяют общие ценности и общая миссия. И в этом смысле права человека действительно не имеют границ. Винницкая правозащитная группа сотрудничает с разными организациями – правозащитными и не очень. Но цель нашего сотрудничества одна – защита прав конкретных людей. Международная солидарность правозащитников очень важна. Мы это всегда знали, но это очень ярко видно сейчас, когда многие международные правозащитные организации активно поддерживают нашу организацию, ставшую объектом нападок и репрессий за нашу мирную правозащитную деятельность.

Кроме международной солидарности сотрудничество с зарубежными организациями – это бесценный кладезь по обмену опытом. Многое из того, что нам нужно делать сейчас, уже прошли коллеги-правозащитники в других странах. Мы очень гордимся тем, что нашей информации доверяют большие международные организации. Например недавно «Международная Амнистия» начала серьезную кампанию в защиту жертвы карательной психиатрии из Украины Андрея Бондаренко, а Human Righst Watch на основании интервью с нашими клиентами выпустила большой отчет о нарушениях прав беженцев и мигрантов в Украине.

Pravotoday: Помимо правозащитной деятельности, которая давно стала Вашей профессией, чем Вы увлекаетесь? Как проводите свободное время?

Дмитрий Гройсман: Стыдно признаться самому себе, но у меня почти совсем нет свободного времени, особенно в последнее время. Работы прибавилось потому, что ситуация с правами человека ухудшается. Но когда я уже не могу работать, тогда общаюсь с членами семьи, кушаю, отправляю физиологические и гигиенические надобности и сплю. А еще читаю, преимущественно стихи или что-то с экрана компьютера. Если бы в сутках было больше часов, чем пока что есть, я бы больше ходил в театр, который я обожаю и ездил бы в теплые края на «подольше». Я вообще много чего люблю. И много кого…

Pravotoday: Смогли бы Вы еще раз кардинально изменить жизнь и уйти уже в третью профессию, не связанную ни с медициной, ни с правозащитой?

Дмитрий Гройсман: Наверное да. Потому что я когда-то ушел из медицины в правозащитную деятельность и это тоже казалось невероятным, но произошло. Значит – может произойти еще раз. Есть две сферы, которые мне однозначно не интересны и вряд-ли когда-то будут – это бизнес и госуправление, включая политику. Значит если не «третий сектор», то остается только сферы науки и искусства. Для науки я уже слишком стар, наверное. Значит – искусство. Оно меня всегда манило. Там есть три направления: театр, пиротехника (зрелищная, не кино) и литература. Следите за анонсами.

Разговор вела Алина Феденко, обозреватель Pravotoday

http://pravotoday.in.ua/ru/press-centre/legal-style/ls-55/

*Прим. ред.

Дмитрий Гройсман. Координатор Винницкой правозащитной группы. С 1993-2000 Координатор группы «Международной Амнистии» «Украина-5». Член Национального Комитета Украинской ассоциации “Международная Амнистия” (1995-1998) . Координатор национальной кампании за отмену смертной казни в Украине (1995-1997). Координатор медицинской профессиональной сети МА (1998-2005). Руководитель Проекта Подольский сервисный центр для беженцев, который поддержан украинским представительством УВКБ ООН (1999-2003). Член общественного совета Международного Фонда “Возрождение”, программа “Гражданское общество” (2004-2006). Руководитель межрегионального проекта по мониторингу и предупреждению пыток в четырех регионах Украины (2004-2005).Волонтер команды по развитию международного движения Международного Секретариата “Международной Амнистии ” (Лондон) (2002-2003). Член Общественного совета по соблюдению прав человека в деятельности милиции при МВД Украины, сопредседатель ГР по соблюдению прав человека при УМВД Украины в Винницкой области (2007-2009). Постоянный автор специальной программы Украинский Редакции “Радио Свобода” “Права человека. Украинская реальность (1999-2004).

15-16 октября 2010 года в офисе Винницкой правозащитной группы произошел обыск без соответствующего постановления суда. В следствие незаконного обыска была изъята вся оргтехника правозащитной группы и все досье организации, включая конфиденциальную информацию по случаям пыток и обращения за убежищем. 21 декабря 2010 года Дмитрию Гройсману были предъявлены обвинения в совершении «преступлений» предусмотренных ч.1 Ст.338, ч.1 Ст.301 УК Украины